Франциско Канаро

Руководитель оркестра, композитор, скрипач.

Франсиско родился в Уругвае в городе Сан-Хосе-де-Майо.  Его насыщенная жизнь была наполнена ситуациями, полными анекдотов, некоторые из которых стали легендами. Таковые начали происходить с ним с самого его рождения 26 ноября 1888 года. Так прозвище Пиринчо он получил с самого рождения. Акушерка, удерживая его на руках, увидев столько волос и вертикальный пучок, воскликнула: «Он похож на пиринчо!», имея в виду хохлатую птицу, которую легко найти в районе Ривер-Плейт.  Мальчик, родившийся в самой глубокой бедности, без образования — он был обязан начать работать рано и работать много. Когда он, следуя своим инстинктам нашел свой музыкальный путь, он добился того, к чему стремился: успех и деньги. Его эгоизм, который многие отмечали, стал второстепенным в глазах других людей, а его труд и идеи стали примерами, которым нужно следовать. Кроме того, он защищал и интересы своих коллег, с 1918 года он боролся за права композиторов, не признанные в то время, пока не достиг появления того, что сейчас называется Sociedad Argentina de Autores y Compositores de Música (Аргентинское общество авторов и композиторов), основанное в 1935 году и чье здание было возведено в поместье, купленном Канаро.

Танго «Poema», 1935 год, оркестр Франциско Канаро, голос Роберто Майда.

Его жизнь переплетена с историей танго настолько, что радиопрограмма середины 50-х годов придумала фразу, чтобы ссылаться на любое крайне старое событие: «когда у Канаро только появился свой оркестр». Его состояние породило фразеологизм: «У него больше денег, чем у Канаро», намекающий на чье-то богатство. Говорят, что однажды, когда Канаро и Гардель встретились на скачках, последний попросил у него 500 песо (сумма, огромная), чтобы сделать ставку на лошадь, но попросив его забыть об этом долге: «Я беден, все деньги тут у тебя!». Потому что, по сравнению с Канаро, даже Гардель был нищим.

Вскоре после его рождения его семья переехала в Буэнос-Айрес, где они жили в домах, сдаваемых в аренду (называемых conventillos) в условиях крайней нищеты. До десяти лет он был продавцом газет на улицах. Позже он был маляром, и принял участие в работах по строительству Национального конгресса.

Музыка привлекала его. Первый раз он получил от нее удовольствие сыграв несколько аккордов на гитаре, чему его научил сосед сапожник. Но позже он был полностью поглощен скрипкой. Поскольку у него не было денег, чтобы купить ее, он сделал свою собственную скрипку Страдивари из банки из под масла и с деревянным грифом. «Первым танго, которое я сыграл наизусть, было «El llorón», неизвестного композитор, — вспоминал он несколько лет спустя. Кейс для инструмента был сделан моей мамой; это был просто мешок из тряпки, так я и ходил зарабатывать деньги на вечеринках в окрестностях».

Танго «Invierno», 1937 год, оркестр Франциско Канаро, голос Роерто Майда.

Официальный дебют состоялся в Ранчосе, городе, потерянном на карте в ста двадцати километрах от Буэнос-Айреса, позже ставшем центром округа Женераль Пас. Там он играл с трио (вместе с Мартином Арревилагой (мандолин) и Родолфо Дуклосом (гитара)), но его концерт в том месте по двум причинам оказался очень коротким. Одна из них заключалась в том, что небольшую сцену для артистов нужно было обложить железными листами, чтобы защитить их от выстрелов, которыми щедро обменивались клиенты. Другая была в том, что Канаро понравились местные девушки, но владелец места пытался отговорить его, рассказывая, что ответственному за девушек человеку уже приходилось убивать некоторых людей.

По пути домой, как пишет Канаро в своих мемуарах, он заехал в Сан Педро, попросив местных посоветовать ему какого-нибудь музыканта, если такой имеется. Те посоветовали некоего El Cuervo («Ворона»), который оказался флейтистом индусом, лицом, по воспоминаниям Канаро, похожим на ворону. Он был включен в группу в качестве флейтиста, однако у него была одна проблема. Он частенько успевал заснуть между концом исполнения одного произведения и началом исполнения другого. Его настоящего имени Канаро так и не узнал.

Вернувшись домой, Канаро встретил нового соседа, бандонеониста Висенте Греко — того, который через некоторое время введет в оборот термин Orquesta Tipica для танго-групп. В течение 1908 года было решено, что карьера Канаро будет развиваться в танго. После он выступал в кафе в районе Ла-Бока, и его имя стало известно. Позже он присоединился к своему другу Греко в различных турах, в которые они уезжали в попытке найти путь к процветанию.

В 1912 году Канаро начал свою работу в качестве композитора с танго «Pinta brava» и «Matasanos». На протяжении всей своей жизни он написал столько музыкальных произведений, что даже сегодня ведутся споры о том, сколько из них действительно рождено его вдохновением, а сколько он приписал себе в обмен на благосклонность или деньги. Но, как заявил эксперт по этому вопросу Бруно Чеспи, «если бы только 5 процентов всех песен, записанных Канаро, были написаны им, этого было бы достаточно, чтобы считать его великим».

Танго «Pinta Brava», 1915 год, оркестр Франциско Канаро.

«Matasanos» было написано в 1914 году по просьбе студентов-медиков, приближающихся к защите выпускной работы, которые в первый день весны всегда организовывали так называемые «Bailes del Internado». На один из этих балов и был нанят Канаро, чтобы сыграть со своей командой, собравшейся для этого случая. Тогда он впервые взял дирижерскую палочку. Его оркестр был первым, попавшим в аристократические дома, где многие сопротивлялись танго.

К числу наиболее удачных композиций Канаро субъективно можно было бы отнести следующие: «El chamuyo», «El pollito», «Charamusca», «Mano brava», «Nobleza de arrabal», «La tablada», «Destellos», «El opio», «Sentimiento gaucho», «La última copa», «Déjame no quiero verte más», «Envidia», «Se dice de mí», «La brisa», «Madreselva» (ранее «La polla») и «El Tigre Millan».

У составов его оркестра не было определенного музыкального стиля. Канаро предпочитал приспосабливаться ко всем обстоятельствам, всегда находя способ сохранить свое пространство, не соперничая с другими звездами жанра. Что касается огромного количества его записей, то нет однозначной оценки: цифры варьируются от 3500 до 7000.

Франциско Канаро и Ада Фалькон. Результатом их совместной работы стали не только более 180 записей, но и брак между ними.

Через его оркестр прошло такое множество музыкантов, что перечислять их всех нет ни только никакого смысла, но и даже возможности. Из тех, кого можно было бы выделить, кроме его братьев, в коллектив в разное время входили: скрипачи Эрнесто Понцио, Каэтано Пульиси, Агустин Барди и Уго Баралис; пианисты Луис Риккарди и Лусио Демаре; бандонеонисты Федерико Скортикати, Сириако Ортис, Освальдо Фреседо, Лис Петруселли и Доминго Федерико; гитарист Родолфо Дуклос; певцы Роберто Майда, Чарло, Роберто Рэй, Агустин Ируста, Эрнесто Фама, певицы Либертад Ламарке, Ада Фалькон и Тита Мерелло, и, конечно же, Карлос Гардель.

Особенно нахваливал Канаро Хосе Вирдо, флейтиста и трамбониста, поскольку именно он сопровождал Карлоса Гарделя во время записи танго «Silencio» 27 марта 1933 года.

Что касается самого «золотого голоса танго», великолепного Карлитоса Гарделя, то их дружба с Канаро началась еще в 1913 году, когда они познакомились в кабачке Rodriguez Peña. Дружба эта длилась много лет и обоим принесла славу и успех. Гардель записал с оркестром Канаро такие танго, как:  “Yo tuyo soy tuyo es mi amor”, “Sufra”, “El pinche”, “Camarada”, “Se acabaron los otarios”, “Los indios”, “La garçonnière”, “Pedime lo que querés”, “Federación”, “La brisa”, “Sentimiento gaucho”, “Desengaño”, “La última copa”, “Tiempos viejos”, “Puentecito de plata (Juramento)”,  “Me enamoré una vez”, “Madreselva”, вальс  “Yo no sé qué me han hecho tus ojos”.

О Гарделе и Канаро рассказывали множество историй. Например, сайт todotango.com приводит один из анекдотов: «Во время записи танго  “Madreselva” и вальса  “Yo no sé qué me han hecho tus ojos” в студии звукозаписи стояла невыносимая жара. Вентилятор не работал, и музыканты еле выдерживали высокую температуру. Карлос Гардель сначала скинул пиджак, потом рубашку, брюки, а после даже трусы и остался в одних ботинках и очках, которые он использовал для чтения текста песен. В этот момент в студию зашел техник, немец  по происхождению, требовательный и властный по характеру, и возмущенно спросил: «Што ви хотите сказать своим видом?».  Гардель, не растерявшись, с чувством ответил: «Этим я хотел сказать, старик, что даже сделайся я сейчас святым, это не взбодрило бы тебя больше, чем роль властителя в своей Германии» (намекая на то, что власть для старика — главное в жизни. Прим. пер. )

В 1924 году он задумал идею включения певца в оркестр, но только для того, чтобы петь estribillo, краткую основную часть каждого танго. Таким образом, он начал эпоху estribillo или эпоху «шансонье», первым из которых был Роберто Диас. Несколько лет спустя Канаро был также пионером в введении контрабаса в оркестр танго, выбрав темнокожего Леопольдо Томпсона для этой миссии. В 1921 году, чтобы играть на карнавальных балах в ныне исчезнувшем театре-опере Буэнос-Айреса, он соединил в оркестре 32 инструмента, такого огромного оркестра танго до той поры еще не знало.

Милонга «Silueta Portena», 1936 год, оркестр Франциско Канаро, голос Роберто Майда.

Orquesta Tipica Франциско Канаро

В 1925 году Франсиско Канаро отправился в Париж, где танго стало новой модой. Мануэль Писарро и его братья уже были там, каждый со своим «оркестром Писарро», Канаро со своими братьями сделал то же самое. Он взял с собой певцов эстриблистов Агустина Ирусту и Роберто Фугасоту, дуэт, который он собрал вместе с пианистом Лусио Демаре. Получившееся трио будет успешным в Испании и других европейских странах более десяти лет. В Париже он также представил певицу Тереситу Аспереллу, которая позже поселилась во Франции, и когда он гастролировал в Соединенных Штатах, он включил в состав Линду Тельму.

Когда он вернулся в Аргентину после двух лет отсутствия, там уже были популярны другие оркестры. Тогда Канаро со свойственной ему предприимчивостью решил начать долгий тур по всей стране, чтобы сделать себя хорошо известным. Впоследствии, как только радио трансляции стали популярны, он полностью использовал и их возможности, получив звание главной звезды на радио. Несмотря на то, что другие музыканты улучшали и разрабатывали личные стили, именно Канаро был известен всем и каждому.

Танго «Tormenta», 1939 год, оркестр Франциско Канаро, голос Эрнесто Фама.

Музыкальный театр не был его творением, но все мюзиклы, которые он сделал, были успешными. Он использовал простые сценарии в качестве предлога для представления своих мюзиклов. Его вокалисты были элегантными ребятами, и он модифицировал некоторые из своих танго с использованием симфонической обработки, используя их как увертюры или интерлюдии. Также он мог взять старые танго, и изменить название, если к ним добавились тексты. А иногда и добавления текстов не требовалось. Так, его симфоническое танго «Pajaro azul» произошло из его предыдущего «Nueve puntos»; «Halcón negro», 1932 года раньше называлось «La llamada», а с текстом стало уже «Rosa de amor». Он также попытался ввести новый ударный инструмент, тангон, а затем и милонгон, но это не сработало.

В целом можно сказать, что он был тем, кто понимал в танго-бизнесе больше чем кто-либо еще. Единственный провал ждал его в кинобизнесе. Он основал кинокомпанию Рио де ла Плата, но ни один из фильмов на этом лейбле не был прибыльным, поэтому ему пришлось избавиться от компании.

Танго «Te quiero todavia», 1939 год, оркестре Франциско Канаро, голос Эрнесто Фама.

В 1956 году он опубликовал свои мемуары под названием «Mis 50 años con el tango» («Мои 50 лет с танго») заполненные гиперболами. Последний раз его оркестр выступил 30 ноября 1964 года в Монтевидео. Его сгубила странная болезнь Педжета. Огромное состояние было распределено равными долями между его женой француженкой, с одной стороны, и дочерьми, родившимися в результате романа с девушкой хористкой одного из его мюзиклов, с другой. Из жизни Франсиско Канаро ушел 14 декабря 1964 года.

Танго «Mimosa», оркестр Франциско Канаро,  танцуют Мариа Филали и Джанпьеро Гальди