La puñalada

История одной милонги.

Слушать: La puñalada, Milonga. Juan D’Arienzo, 1937

La puñalada возможно не входит в число самых известных мелодий милонг, однако для истории танго она значит не многим меньше, чем Cumparsita. Неразрывна связь этого произведения с тремя именами. Первое – это, конечно же, ее автор, Пинтин Кастежанос (Pintin Castellanos).

Родившийся в Монтевидео, Пинтин с молодости любил музыку. По его словам уже с 14 лет он начал сочинять танго. Тем не менее, до 1933 года о его творчестве мало что известно. А в том году он впервые предложил публике свое новое танго “La punalada”. Это было именно танго, однако в нем уже были черты милонги. Тем не менее, Пинтин не продолжил работу над мелодией, возможно из-за того, что она не была тепло принята публикой.

Мелодия так и ушла бы в танго-небытие, если бы не гении Хуана Д’Арьенцо и Родольфо Бьяджи (двух других персон, тесно связанных с этой мелодией). В 1936 году Д’Арьенцо в очередной раз отправился в Уругвай на гастроли. Услышав “La puñalada” он решает попробовать преобразить ее в милонгу, чем напрямую занялись Бьяджи, бывший его пианистом, и Альфредо Манкусо, игравший на скрипке.

Pintin Castellanos, Juan D’Arienzo, Rodolfo Biagi

Здесь имеет смысл привести один полуисторический, полуанекдотический рассказ (правда это или выдумка – уже никто и никогда не узнает). Многие в Уругвае говорили, что оркестр Д’Арьенцо не сам пришел к мысли сменить ритм танго. Еще перед тем (если верить этой истории), как Д’Арьенцо узнал о “La punalada”, Пинтин как-то раз выступал в местном заведении. Публика в тот вечер была в нетерпении. То ли выступление им не особо нравилось, то ли по окончании музыкальной части программа вечера должна была продолжиться чем-то более увлекательным, но чувствовалось, что музыка их тяготит. Однако Пинтин продолжал выступление, и когда он начал играть свое танго, нетерпение зала достигло критической точки. Можно сказать, что это был воистину удар кинжалом в их музыкальное сердце (“La punalada” переводится как «Удар кинжалом»). Пинтин, понимая, что надо заканчивать, однако, не желая прерывать мелодию на полпути, стал играть в более быстром темпе, чтобы сократить причиняемые публике неудобства. Тогда кто-то из находившихся в зале, у кого был хороший музыкальный слух, понял, что с ритмом милонги это танго будет звучать гораздо лучше. С этого и начались слухи.

Которые, возможно и дошли до Д’Арьенцо и его музыкантов. Так или иначе, многие говорят, что Д’Арьенцо поначалу склонялся к старому оригинальному варианту, не желая менять стиль и ритм, хоть Бьяджи и убеждал его в выигрышности нового варианта с ритмом 2/4. Однако на следующую ночь лидер опаздывает к началу выступления оркестра. Коллектив решает попробовать сыграть-таки мелодию в новом ритме.

А кто-то говорит, что Д’Арьенцо вовсе не был против нового варианта, никуда не опаздывал, и что все это выдумки недоброжелателей его таланта.

Что бы там ни было, в результате мелодия мгновенно становится хитом, и публика танцевала с таким упоением, что, когда толпа, крича и аплодируя, просила Д’Арьенцо продолжать играть в новом стиле, оркестру пришлось играть всю ночь на пролет. С того вечера в кабаре Tupi Namba на перекрестке улиц 18 de Julio и Rio Branco началась революция в танго, результатом которой станет его второй расцвет и золотой век.

27 апреля 1937 года Д’Арьенцо впервые записывает мелодию, а вскоре, 12 июня ее записывает Франсиско Канаро, правда, уже с ритмом танго. Практически тогда же Селедонио Флорес пишет слова на эту музыку.

В 1943 году Д’Арьенцо решает вновь записать “La puñalada”, на вторую сторону было решено поместить “La Cumparcita”. Такого успеха в продажах не было и не будет ни у одной другой танго-пластинки. Продано 17 миллионов копий.

В итоге были записаны десятки различных версий “La punalada”, а может и больше – в ритме танго и в ритме милонги, с текстом и без… Среди самых удачных можно перечислить следующие:

Letras | Текст. Автор: Селедонио Флорес

Mentan los que saben / que un malevo
muy de agallas /y de fama / bien sentada
por el barrio/ de Palermo
cayó un día /taconeando /prepotente /a un bailongo
donde había / puntos bravos / pa’l facón.

Lo empezaron a mirar / con un aire sobrador
pero el mozo, sin chistar, / a una puerta se arrimó.

Los dejó sobrar./ Los dejó decir.
Y pa’ no pelear /tuvo que sufrir.

Pero la pebeta / más bonita, / la que estaba
más metida /  en el alma / de los tauras,
esa noche / con la vista / lo incitaba
a que saliera  /a darles dique /y a jugarse
en un tango / su cartel.

Se cruzó
un gran rencor y otro rencor
a la luz
de un farolito a querosén
y un puñal
que parte en dos un corazón
porque así
lo quiso aquella cruel mujer.

Cuentan los que vieron /que los guapos
culebrearon / con sus cuerpos
y buscaron / afanosos / el descuido
del contrario / y en un claro
de la guardia / hundió el mozo / de Palermo
hasta el mango / su facón.

К истории танго >>